Ленки охинского Горелого моста

Таежные истории в «Сахалинском нефтянике».

Почти в каждой семье есть любители побродить по лесу, порыбачить, поохотиться, посидеть у костерка. И повспоминать походные истории. «Сахалинский нефтяник» приглашает делиться вашими историями на наших страницах. Пишите, звоните, присылайте, рассказывайте: +7 962 679-22-99.

Сегодня воспоминаниями из своего детства делится Владимир Сизов, одну из историй которого уже публиковал «Сахалинский нефтяник».

Рыбачить ездили на мотоцикле. Отец садил меня впереди себя на бачок, и мы отправлялись по лесной дороге. Я держался за руль, с нетерпением ожидая, когда же появится ручей. Поджимал ноги, чтобы не намочить обувь, мотоцикл с глухим бульканьем затопленных выхлопных труб переезжал широкий поток, и мы оказывались на берегу реки.

Справа возвышалась высокая, заросшая кустарником и травой насыпь, круто обрывавшаяся к воде. На другом берегу была такая же. Здесь когда-то стоял деревянный мост. Он был стар, и по нему уже не ездили. Как-то, укрывшись от дождя, двое мальчишек-рыбаков развели костер, а после дождя ушли, не погасив его. Мост сгорел. Осталось одно название – Горелый мост – да два полуразрушенных «быка» под той стороной. К ним в паводок нанесло деревьев, и получился залом с глубокой заводью – неплохое место для рыбалки. Нужно было только перейти на другую сторону в болотных сапогах.

Я «переходил» речку на спине отца. Было страшновато, а вдруг с такой высоты булькнемся в буйную глубину, но отец говорил подбадривающе: «Не бойся, тонуть – так вместе». И это успокаивало.

Как-то во время переправы у меня слетела кепка. Отец быстренько добежал до галечного островка, высадил меня, догнал и удилишкой выгреб кепку на сушу. Я начал фантазировать, что, не вылови мы кепку, рыбы сделали бы из нее гнездо и выращивали бы рыбок. Отец объяснил, что рыбы гнезд не вьют, а появляются из икры и растут сами. Оказалось, что кепку я терял не зря, мои познания о мире расширились. Потом на переправе кепку я натягивал до самых ушей.

Половив хариусов, мы возвращались назад. Здесь уже я глазел по сторонам. На высоком бугре вдоль дороги иногда в траве мелькало малиновое пятно. Гриб! Мотоцикл останавливался, и я летел назад, срывая красноголовик. Побродив по косогору, находили еще два-три гриба и ехали дальше, до другого яркого пятна. И все повторялось. Домой приезжали не только с рыбой, но и грибами на жареху.

Как-то, уже учась в школе, после уроков я на велосипеде рванул на речку, зная, что отец там рыбачит. Ехал, нажимая на все педали, все-таки один в лесу, хотя и на дороге.

Однажды мы с Толькой на великах пытались съездить на речку, но возле Медвежьего ключа, где очень много жимолости, сильно затрещали ветки. Какой-то зверь кинулся наутек. Мы тогда остановились, постояли, стараясь не показывать вида, что напугались. Потом повернули назад. Поехали сначала медленно, потом быстрее, а затем непринужденно улепетывали во все педали.

Но сейчас я ехал на рыбалку, и у Горелого моста находился отец. В особо темных местах я как будто между прочим позванивал звонком. Вскоре доехал до ключа, перебрался по булыжинам через воду и потихонечку выглянул из-за насыпи. Отец рыбачил на заломе. Взяв камушек побольше, я швырнул его на середину. Отец посмотрел на воду, на берег, но промолчал. Швырнув еще камушек, я вышел на берег, чтобы не получить взбучку за то, что пугаю рыбу. Отец обрадовался, но спросил, сделал ли я уроки. «Сделал!» – соврал я, подумав, что вечером обязательно сделаю.

Переехав, как обычно, на спине отца на ту сторону, я устроился на заломе. Было интересно наблюдать, как из воды периодически вылетали хариусы, болтаясь в воздухе. Они перекочевывали ко мне и попадали в «аквариум», отгороженный камушками от основного русла.

Очередной раз поплавок нырнул в быструю реку, и удилишка согнулась, но хариус не показался над водой. «Зацепилось», – подумал я.

«Ленок!» – крикнул отец, продолжая тащить вывернувшуюся на поверхность рыбину. Крупный ленок обычно уходит. Выскакивая на быстрину, он рвет леску или ломает крючок.

«Стреляй!» – кричит отец. А чем стрелять, если ружье у него за спиной, а сам он стоит на бревнах, которые висят над водой. «Ружье-то у тебя!» – выдохнул я.

Отец начинает заводить ленка за залом, где нет течения. Здесь воду медленно крутило, и все пространство покрывала пена. Спрыгнув на берег, отец схватился за леску и стал выбирать ее руками. Леска шла свободно. Ушел!.. Но нет, пену резал плавник, значит, рыба идет, не видя нас. У самого берега на мели ленок взбунтовался, но было поздно – рывок, и он уже плясал на берегу. Радости не было предела! Позже его взвесили – три с половиной килограмма. Раньше у нас на спиннинг не рыбачили, и вытащить на удочку такого красавца было редкой удачей.  

О рыбалке на мыша мы услышали недавно. Отец как-то нашел потерянного рыбаками искусственного мыша и, сделав своего, привязал к удилишке на крепкую леску. Вечером в сумерках приехали на речку.

Я остался на косе, отец перешел на другой берег. Темно, сижу слушаю, как шумит перекат да пощелкивает козодой – ночная птица. На той стороне творится что-то непонятное. То что-то шлепнет, то отец чертыхнется. Слышу – забулькало, забурлило. «Есть!» – кричит отец.

Перешел, принес здоровенного ленка. Куда там хариусам до него. Рассказал, как дело было.

«Кинул мыша, тащу. Ленок плюх, я дерг – нету. А ленок, как правило, сначала бьет по мышу, а потом хватает. Знаю об этом, а нервы не выдерживают, все равно дергаю, вроде как подсекаю. И так три раза. Потом собрался, тащу. Он плюх, я не дергаю. Он хвать за тройник, вот тут я его и выволок, не церемонясь. Леска толстая, тройник крепкий».

Рассказав, отец кидает с косы в яму. Плюх! Есть еще один. «Ну хватит нам», – говорит отец, сматывает удочку, прячет ее в кусты, и мы катим домой с двумя крупнячими ленками.

Потом отец съездил в город, купил спиннинг, катушку, и рыбалка на мыша стала нашим любимым занятием. Представляете: ночь, темно, тихо, только перекат шумит, вверху звездное небо, и среди звезд иногда пролетает спутник. И вдруг бах, дерг – и забурлила вода, рассекаемая ленком, а то и тайменем. И исчезают тут же и звезды, и спутники, и ночь до следующего заброса. Только руки в азарте все еще немного дрожат!

Когда зародилась рыбалка на мыша, были и курьезные случаи. Один рыбак, вернувшись поутру, был очень расстроен. «Я ее целую неделю ловил, привязал, забросил, а ленок за один раз стащил. Где же я столько мышей наловлю?» Он, чудак, понял, что рыбалка на мыша – это все равно, что на червя.

А однажды, забравшись на скользкий камень подальше от кустов, чтобы не мешали забросу, мужичок вытащил хорошего ленка. Отцепил его, поднес к щеке, прижался – ох ты, красавец какой! Тот как дал хвостом. Мужик от неожиданности еле удержался на камне, а ленок был таков. Долго напарники смеялись и подтрунивали над любителем рыбьих ласк: «Хорошо, что это не русалка, а то не избежать бы тебе купания!»